* * *
Дело было страшное, дело было важное,
встал вопрос на митинге прямо на ребро.
Мненье было дружное: дело очень нужное,
дело очень спешное, мы даём добро.
Прихожу в инстанцию, приношу квитанцию,
расстилаю справочки, а мне говорят:
"Ваше дело трудное, ваше дело нудное,
ваше дело долгое, осади назад".
Я вхожу в прострацию, я пишу кассацию,
умоляю, требую, мне дают ответ:
"Ваше дело склочное, ни фига не срочное,
так что для патетики оснований нет".
Я ругаюсь с самыми шефами и замами,
мучаю правление и трясу ЦК.
Прямо впору вешаться, а никто не чешется,
в общем, получается полная тоска.
Все мне эти важные сволочи бумажные
выражают мнение в десяти словах:
дело, мол, толковое, ценное и новое,
в общем, дело клёвое, в общем, дело швах.
Я вбегаю к главному, предлагаю план ему,
если, мол, не нынче же, то Господи спаси!
Я ж вхожу в истерику, я пишу в Америку
или, скажем, в Англию, прям на Би-Би-Си.
И сразу все запрыгали, сразу все задвигали,
я хожу, озлобившись, всё во мне кипит.
А чем дело кончится, даже знать не хочется,
наше дело правое - враг будет разбит.
<1984>