* * *
Вот — поднимается ветер и мчится на запад, деревья пригнув.
Молния блещет с высот, и неслыханный гром сотрясает тюрьму.
Это ещё не успех и, конечно, совсем никакой не триумф,
это всего лишь начальный аккорд или только вступленье к нему.
Но — всё же, едва не плача,
узник твердит: «Удача!»
И, у окна маяча,
жадно глядит во тьму...
Медленно, медленно, с болью — но всё же сползает с очей пелена.
Нехотя голос пальбы уступает высокому тону планет.
Это пока никакой не покой, это всё ещё та же война,
и неизвестно, на чьей стороне перевес — на своей или нет...
Но — вдруг, ослабев от бреда,
кто-то кричит: «Победа!»
И, оттолкнув соседа,
слепо бежит на свет...
И наконец вдалеке возникает неясный прекрасный мираж:
фата-моргана, волненье эфира, царевны морской чешуя...
Ах, эта сладкая небыль! Себе не возьмёшь и другим не отдашь...
Просто — причуда пространства, нелепая шутка, неведомо чья...
Но — без маяка, без брода,
жарко шепча: «Свобода!»,
некая часть народа
тянется в те края...
А вместе с ними и я.
1989