THE RAVEN
Птица, птица, что делать? Все светила сошлись.
Вот, в парче и в лаванде, некто молвил: начнём.
Ах, прекрасный ответ: если вам всё равно,
то, конечно, давайте. Впрочем, это я так.
Всё распалось, прощай.
Как он тянет, как медлит. Как он всё же богат!
Нет бы щёлкнуть затвором, изловчиться, сглотнуть...
О, волшебный фонарь! Это больше не я,
это ты, ворон, ворон. О, прохладная тьма,
о, пустыня без львов.
Ты там был, я там не был. Ибо не был нигде.
Я носился как с торбой сам с собою, с самим.
Я был счастлив, ты нет. Но волшебный фонарь —
это факт, и прискорбный. В самом деле, зачем
он доныне горит?
Что за вздорные вздоры? Что за игры с огнём?
Вся в диковинах ёлка, апельсины, фольга...
Не нуждаюсь, долой. Это больше не здесь,
это остров Майорка. То есть — очень вдали.
Я там не был, ты был.
Не о трёх ли о сёстрах думать мне триста лет?
Прах летит, ветер воет. О, пустыня без львов!
Вот прекрасный ответ: если вам всё равно,
то, конечно, не стоит. Поднимаю крыла,
замираю крестом.
Нона, Децима, Морта — так зовут трёх сестёр.
Смерч не близкий, но скорый, начинает круги.
Приготовься, пригнись. Это больше не бред,
это факт, и прискорбный. Обещаю не быть,
обещаю тебе.
1994