МЫТИЩИ
С одной славянкой всё не ладилось у нас.
Она упрёками встречала каждый раз
(а через раз — ещё почище),
как только к ночи добирался я подчас
в её Мытищи.
Вменялось мне и то, что поздно приезжал,
и что в минуты страсти нежной выражал
всё больше страсть, а меньше нежность.
И, значит, будто бы не личность уважал,
а только внешность.
Меж тем как эта личность и во тьме была видна:
всегда в порыве жертвенном, всегда устремлена
в огонь шагнуть и в реку прыгнуть...
А что пожара нет нигде и жертва не нужна —
того она была не в состоянии постигнуть.
Была не в состоянии... она.
Домой вернувшись как-то утром, цел пока,
я вдруг подумал: не пора ли в облака
(не то и впрямь запахнет жертвой)?
И накопления извлёк из тайника
за этажеркой.
И, хоть со школьных лет чуждался авантюр
и географию любил не чересчур
(поскольку был не вундеркиндом),
в агентстве я себе купил короткий тур
в Юнайтед Кингдом.
Решил, похоже, тоже в неизвестное шагнуть.
Не так, чтобы славянку в сердце честное кольнуть,
но — щегольнуть, покрасоваться.
А мог ведь и остаться там, на Темзе где-нибудь...
Прикидывал, не скрою. Но решил не оставаться.
Вы спросите, жалею ли? Отнюдь.
Куда беспечнее, чем если б новосёл,
я сутки в Лондоне гуляючи провёл.
Узрел Сент-Пол. Биг-Бен услышал.
В Музей Альберта и Виктории зашёл.
И сразу вышел.
Внезапно понял я, что мир непоправим,
что никаким себя мы общемировым
не усмирим ориентиром.
Все люди врозь, хотя и мазаны одним,
опять же, миром.
А как не понял бы, не стал бы я умней,
ещё плутал бы меж потёмок и огней —
и всё бы к ней, славянке нежной,
не доезжал в её Мытищи от моей
Левобережной.
Незнамо сколько вёрст ещё пришлось бы одолеть,
на стыках изнемочь, от полустанков ошалеть —
и, лишь прибыв на предпоследний,
за пять минут до выхода вполне уразуметь,
что трясся мой вагон едва ли больше, чем соседний.
А стало быть, и не о чем жалеть.
2022